Природа и причины российских кризисов - Владимир Тарасов

Такую же тенденцию, хотя и в меньшей степени, имеют исключительные привилегии корпораций, законы об ученичестве и все те законы, которые в отдельных отраслях производства сокращают число конкурентов по сравнению с тем, каким оно было бы при других условиях. Они являются своего рода расширенными монополиями и часто могут в течение целых столетий в целом ряде отраслей производства держать рыночную цену отдельных товаров выше естественной цены и удерживать как заработную плату за труд, так и прибыль на капитал, применяемый в этих производствах, на уровне, несколько превышающем их естественную норму.

Подобные повышения рыночной цены могут держаться до тех пор, пока сохраняют силу правительственные постановления, вызывающие их».

Таким образом, Адам Смит описал не только действия Билла Гейтса, но указал причину ее существования – правительственные постановления, то есть незаметную руку государства. В случае с Microsoft – это законы об авторском праве, которые защищают рынок программного обеспечения от бесплатного распространения программ. Эти законы установлены правительством США, а не Биллом Гейтсом или рынком. Правда, в США есть и законы, поддерживающие конкуренцию, но Microsoft удается их обходить, с переменным успехом. Хотя некоторые судебные дела она проигрывает, но конкуренцию отчасти подавляет.

Адам Смит отрицательно относился к монополиям, полагая, что они наносят ущерб богатству народов, так как повышают норму прибыли для себя, но не дают, по его мнению, сумме прибыли вырасти так высоко, как это было бы без монополии. Он пояснил эту мысль следующим образом: «Все первоначальные источники дохода: заработная плата, земельная рента и прибыль на капитал благодаря монополии становятся гораздо менее обильными, чем это было бы при ее отсутствии. Одностороннее содействие ограниченным интересам одного немногочисленного класса в стране означает собою причинение ущерба интересам других классов и всех людей во всех других странах. Только в силу производимого ею повышения обычной нормы прибыли монополия оказалась или могла оказаться выгодной какому-либо отдельному классу».

Впрочем, Адам Смит не был фанатичным противником монополий и не возводил свою нелюбовь к ним в принцип, он допускал существование монополизма в некоторых условиях. В частности, при освоении новых территорий: «Когда компания купцов предпринимает на свой риск и за свой счет организацию новой торговли с каким-либо отдаленным и варварским народом, может быть, целесообразно соединить их в акционерную компанию и в случае успеха предоставить им монополию этой торговли в течение некоторого количества лет. Это – самый легкий и самый естественный способ, каким государство может вознаградить их за риск опасного и дорогостоящего опыта, из которого впоследствии общество извлечет пользу. Такого рода временная монополия может быть оправдана теми же соображениями, в силу которых монополия новой машины дается ее изобретателю или новой книги – автору.

Но по истечении срока монополия, конечно, должна быть уничтожена; укрепления и гарнизоны, если было найдено необходимым завести их, должны быть переданы правительству, их стоимость должна быть уплачена компании, а торговля открыта для всех подданных государства».

Данные рассуждения также полностью применимы к компании Microsoft. Поддержка монополии этой компании со стороны государства привела к созданию новой отрасли экономики, что сделало богаче как людей, работающих в ней, так и все государство. В качестве варварского народа в данном случае выступили любители, которых пытался увещевать Билл Гейтс в своем письме.

Но стоит обратить внимание на слова Адама Смита о том, что монополия должна быть со временем уничтожена государством. То есть, Адам Смит не рассчитывал на то, что какой-то свободный рынок сам уничтожит монополию. Он написал, что торговля должна быть открыта для всех подданных государства, что означает принятие законов, гарантирующих эту открытость. Типа того антимонопольного законодательства, которое существует, например, в США, и которое многие компании пытаются использовать против Microsoft, причем, иногда успешно. Пришло ли время ликвидировать еще сохранившийся отчасти монополизм Microsoft, я не знаю, этот вопрос требует серьезного изучения.

Кроме того, у монополии есть еще один недостаток, также отмеченный Адамом Смитом: «Но помимо всех уже отмеченных вредных последствий для страны вообще, являющихся неизбежным результатом высокой нормы прибыли, существует еще одно, более гибельное, пожалуй, чем все они, взятые вместе, и, как можно судить по опыту, неразрывно связанное с монополией. Высокая норма прибыли, как кажется, повсюду уничтожает ту бережливость, которая при других условиях естественна для купца. Когда прибыли высоки, эта трезвая добродетель представляется купцу излишней, расточительная роскошь кажется более соответствующей улучшению его положения».

Ничего это не напоминает? Билла Гейтса в расточительности никто не упрекает. Но вот как расценивать создание им в 1994 году благотворительного фонда Bill & Melinda Gates Foundation с капиталом в десятки миллиардов долларов. Конечно, декларируемые цели фонда – самые благородные, борьба с неравенством в мире, с болезнями в развивающихся странах и т. д. Но с точки зрения экономики вывод капитала из бизнеса в целях трат на роскошь и в благотворительных целях – это одно и то же. Куда идут деньги не важно, если это не развитие бизнеса.

Поэтому совместный проект Билла Гейтса и другого американского миллиардера Уоррена Баффета – Giving Pledge, в рамках которого они предложили в 2010 году самым богатым жителям США передать половину их средств на благотворительность, это признак не только безусловной высокой нравственности некоторых миллиардеров, но и неэффективности современного американского капитализма.

Подведем краткие итоги из вышесказанного. Я не случайно привел так много цитат из книги о богатстве народов Адама Смита. Это нужно для того, чтобы прояснить истинную позицию ученого в отношении роди государства в экономике, так как она прямо противоречит позиции некоторых современных экономистов, которые считают себя последователями Адама Смита. Государство, согласно его взглядам, вовсе не устраняется от контроля за рынком, более того, именно оно устанавливает и гарантирует свободу конкуренции, устраняя монополии и допуская их существование лишь в некоторых случаях.

Методологическая ошибка Алана Гринспена

Но в настоящее время государство в ряде случаев отказывается от выполнения таких функций. К чему это приводит, наглядно показывает мировой финансовый кризис 2008 года.

Принято считать, что его причинами стали несколько ошибок, сделанных Федеральной Резервной Системой США – центральным банком этой страны. В начале двухтысячных годов тогдашний глава ФРС Алан Гринспен недооценил риски в системе ипотечного кредитования и не повысил ставки ФРС, когда это надо было сделать. Это привело к ипотечному буму и возникновению пузыря на рынке недвижимости. А в 2008 году руководители финансовых ведомств США уже без Алана Гринспена сделали ошибку, не поддержав в критический момент инвестиционный банк Lehman Brothers. В результате 15 сентября 2008 года банк объявил о банкротстве, после чего в мировой банковской системе возник кризис доверия, что привело к резкому сокращению объемов кредитования, из-за чего некоторые банки и предприятия, сидевшие по уши в долгах, не смогли перекредитоваться, как это они обычно делали, и стали банкротами.

Но у кризиса есть еще одна причина, которая является, пожалуй, основной. Она носит системный характер и состоит в том, что современный финансовый рынок США и всего мира в значительной степени является монопольным, бесконтрольным и непрозрачным. Это утверждение, на первый взгляд, может показаться странным, так как достаточно зайти на любой финансовый сайт, чтобы обнаружить море новостей и аналитики по всем текущим финансовым событиям. Но дело в том, что это не та информация, которая необходима для понимания ситуации.

Связано это с существованием рынка производных финансовых инструментов (деривативов), то есть опционов, фьючерсов, свопов и т. д., с помощью которых банки страхуют всевозможные риски (изменения курсов валют, стоимости сырьевых товаров, невозврата кредитов и т. п.). Этот рынок, в первую очередь, внебиржевой, получил бурное развитие в 90-х годах прошлого века, чему активно способствовал Алан Гринспен, возглавивший ФРС в 1987 году.

Его статьи я начал читать с 1995 года, пытаясь разобраться в том, что происходит в мировой экономике. В те годы Алан Гринспен считался экономистом №1 во всем мире. Правда, понять, о чем он пишет, было непросто, уж больно туманными иногда были комментарии финансового гуру. Сам про себя он, то ли в шутку, то ли всерьез сказал: «Если вам кажется, что я выразился ясно, значит, вы меня неправильно поняли».